– Из-за океана, – молодой человек легко коснулся плеча Старейшины, – из-за моря, что омывает берега Уэльса, моря, которое мы считали бескрайним, пока корабль не занесло на край света.

– Край света… – начал было старик, но умолк и прислушался.

Молодой человек тоже прислушался, но ничего не услышал.

– Это ветер?

– Это не ветер. – Ресчел посмотрел на юношу и коснулся корявой рукой мускулистого предплечья. – Мадог, сын Оуайна, короля Гвиннеда, – как странно звучали для нас эти слова. Мы не знали, что такое король, да и теперь толком не знаем.

– Вам и не нужен король, Старейшина народа Ветра. Оуайн, мой отец, давно лежит в могиле, а я давно ушел из Гвиннеда в Уэльсе. Когда прорицатель посмотрел в хрустальный шар и предсказал моему отцу смерть, он также сказал, что я проживу свою жизнь вдалеке от Гвиннеда.

Старик снова поднял голову и прислушался.

– Это ветер? – Мадог по-прежнему не слышал ничего, кроме обычных утренних звуков, плеска набегающих на берег волн, шелеста ветра в ветвях гемлоков – этот отдаленный шум всегда напоминал ему о море, оставшемся далеко позади.

– Это не ветер. – На лице старика не отражалось ничего; он лишь внимательно, сосредоточенно слушал.

Юноша не сумел скрыть нетерпения в голосе:

– Когда придет Зилл?

Смуглый Старейшина с нежностью улыбнулся ему:

– Сколько лет ты ждал?

– Мне семнадцать.

– Тогда ты можешь подождать еще немного, пока девушки помогут Зилл подготовиться. И все равно мне нужно еще кое о чем тебя спросить. Уверен ли ты, что никогда не пожелаешь оставить Зилл и этот маленький сухопутный народ и вернуться к большой воде и своему крылатому кораблю?

– Мой корабль разбили ветер и волны, когда мы попытались высадиться на каменистые берега этой земли. А паруса изорваны так, что их уже не зашьешь.

– Можно построить другой корабль.

– Старейшина, даже если бы у меня были инструменты, чтобы срубить деревья на доски для нового корабля, если бы мой брат и мои товарищи были живы, я все равно не захотел бы покинуть Зилл и моих новых братьев.

– Твой брат и твои товарищи?

– Они мертвы, – печально произнес Мадог.

– И все же ты удерживаешь их, и они не могут продолжить свой путь.

– Мы вдали от дома, – негромко сказал Мадог. – Это долгий путь для их душ.

– Неужто боги Гвиннеда настолько слабы, что не могут позаботиться о своих людях?

Синие глаза Мадога потемнели от горя.

– Когда мы ушли из Гвиннеда в Уэльс из-за ссоры моих братьев за трон нашего отца, нам казалось, что боги уже оставили нас. Ибо если братья рвутся поубивать друг друга из-за жажды власти, боги гневаются.

– Возможно, – сказал старик, – ты должен был отпустить богов Гвиннеда, как должен освободить своих товарищей из заключения.

– Я привел их к смерти. Когда мой отец умер, а братьев опьянила жажда власти, как не в силах опьянить ни одно вино, я ощутил уход богов. Во сне я увидел, что они отвернулись от наших раздоров, увидел так же ясно, как прорицатель видит в хрустальном шаре. Когда я проснулся, то отозвал Гвидира в сторонку и сказал, что я здесь не останусь, не хочу смотреть, как брат идет против брата, что я отправлюсь искать страну Мудрых, которая, говорят, лежит по ту сторону моря. Гвидир сперва не хотел.

– Он думал, что может стать королем?

– Да, но мы с Гвидиром были самыми младшими. И вряд ли трон достался бы кому-то из нас, пока были живы остальные пятеро.

– И все же ты, Мадог, седьмой сын, был любим людьми.

– Если бы я позволил им провозгласить меня королем, кровопролития было бы не избежать. Я покинул Гвиннед, чтобы помешать вражде братьев.

– Действительно ли ты, – старик внимательно посмотрел на Мадога, – оставил все это позади?

– Пришлось. Гвиннед и Уэльс остались вдали. Ими будет править тот, кого изберут боги. Я ничего не хочу об этом знать. Отныне я Мадог, будущий сын Ресчела, который вскоре станет мужем Зилл из народа Ветра.

– А Гвидир? Позволишь ли ты ему уйти?

Мадог посмотрел на другой берег озера.

– Часто казалось, что я старше его, хоть между нами и было семь лет разницы. Когда мы пришли к людям на Дальнем берегу Озера, он испугался их темной кожи и волос и их странного пения, состоящего из уханья и завываний, и убежал от них. Они оставили меня у себя в гостях, но я был пленником, ибо они не позволяли мне пойти в лес искать моего брата. Они отправили на поиски группу воинов, но когда те вернулись, то принесли лишь пояс с драгоценной пряжкой, знак королевского сына. Они сказали мне, что его убила змея. Гвидир не знал, что такое змеи, – у нас в Гвиннеде их нет. Они сказали мне, что он звал меня перед смертью и что он оставил мне Песнь Сыновей Короля. И они похоронили его в лесу. Они похоронили моего брата без меня, и я даже не знаю, где он лежит!

– Так принято у народа Дальнего берега Озера, – сказал старик. – Они боятся мертвых и стараются избегать древнего ужаса.

– Древнего ужаса?

Ресчел посмотрел на нежное утреннее небо:

– Того, что все испортил. Когда-то не было злых духов, губящих посевы, приносящих засухи или наводнения. Когда-то нечего было бояться – даже смерти.

– А откуда появился страх?

– Кто знает? Слишком давно это случилось. А в Гвиннеде этого не было?

– Было и в Гвиннеде, – спокойно ответил Мадог, – иначе брат не пошел бы против брата. Да, нам тоже ведомо то, что ты зовешь древним ужасом. Думаю, смерть или по меньшей мере страх смерти пришел с ним. Ресчел, если бы я только знал, где на том берегу озера лежит мой брат, я мог бы помолиться, чтобы освободить его душу!

– У них принято класть мертвых подальше и потом забывать это место. Они прячут мертвых даже от себя самих, чтобы их духи не смогли прийти к озеру и прогнать рыбу.

– А у твоего народа?

Старик гордо выпрямился:

– Мы не боимся духов наших мертвых. Если между нами при жизни была любовь, отчего бы этому измениться после смерти? Когда кто-то из нас уходит, мы устраиваем пир в его честь, а потом провожаем его дух в странствие среди звезд. В ясные ночи мы ощущаем, как поет их любовь. Разве ты не чувствовал ее этой ночью?

– Я смотрел на звезды – и я почувствовал, что они приняли меня.

– А твой брат? Ты ощущал его свет?

Мадог покачал головой:

– Возможно, если бы я нашел место, где они его похоронили…

– Ты должен позволить ему уйти. Ради Зилл ты должен позволить ему уйти.

– Где, скажите, дочь Старца? Придет ли она? – спросил Мадог. – Я уговорил народ Дальнего берега Озера позволить мне попытаться отыскать могилу брата, но в лесу я быстро заблудился. Много дней я бродил по лесу, пытаясь вернуться назад, но уходил все дальше и дальше от них. Я уже почти умирал, когда Зилл отправилась собирать целебные травы, которые растут лишь в самой чаще. Где искать мне отраду мою и любовь? Здесь, Ресчел.